Вопрос строительства новой АЭС остается одним важнейших для Армении. Аналитический центр стратегических исследований и инициатив (АЦСИИ) уже писал о важности Мецаморской АЭС для энергосистемы страны. Однако строительство новой АЭС важно не только с точки зрения обеспечения энергобезопасности и развития экономики страны: оно покажет геополитические приоритеты республики на ближайшие десятилетия.
Срок эксплуатации Мецаморской АЭС — одного из ключевых объектов энергосистемы Армении – был в 2021 году продлен при содействии «Росатома» до 2026 года. Сейчас идут работы по продлению срока эксплуатации АЭС до 2036 года. До этого срока власти Армении планируют построить новую атомную станцию, так как невозможно постоянно продлевать срок работы АЭС, построенной еще в конце 70-х прошлого века.
Хотя строительство новой АЭС — процесс не быстрый, армянские власти пока так и не определились окончательно ни с проектом новой атомной станции, ни с компанией/страной, которая эту АЭС будет строить. Пока с конкретными предложениями выступил лишь «Росатом», но армянские власти во главе с премьер-министром Николом Пашиняном не скрывают, что симпатизируют американскому варианту. Руководство Армении наряду с подписанием Хартии о стратегическом партнерстве с США продвигает сотрудничество с Вашингтоном в ядерной сфере, однако никаких конкретных предложений по строительству новой АЭС из Соединённых Штатов пока не было.
В этой связи не исключен сценарий, при котором ожидание американских предложений относительно строительства АЭС, которые должны стать наглядным подтверждением геополитического разворота Армении на Запад при Пашиняне, могут вообще лишить страну атомной энергетики после закрытия старой АЭС. Ведь невозможно бесконечно продлевать срок ее работы. Именно на риск подобного негативного развития событий обратил особое внимание директор исследовательского-аналитического центра «Энергетическая инициатива Армении», к.т.н., доцент Артур Аветисян в ходе онлайн-дискуссии «Атомная» дилемма Армении: строительство новой АЭС с Россией или без?», организованной АЦСИИ 12 февраля.
«Для меня и для большей части экспертного сообщества по части энергетики дилемма не в том, что российская атомная станция будет построена или другая. К сожалению, сейчас вопрос в том, вообще в Армении будет строиться атомная станция или не будет строиться. Потому что всем думающим людям ясно, что без атомной энергетики Армении будет, мягко говоря, очень трудно. И поэтому наиболее значимое решение, которое предстоит принять, наверное, всем нам и в первую очередь тем, кто будет принимать это решение, касается будущего социально-экономического характера республики: быть или оставаться сервисной страной, например, в стратегических отраслях, или пойти по пути индустриализации, высокотехнологическим путем. Потому что без атомной генерации все это невозможно…
Всем известно, что порядка 30-40 процентов электроэнергии в Армении генерирует Мецаморская АЭС, которая сейчас гарантированно будет эксплуатироваться до 2026 года, а после ремонтных работ ее можно эксплуатировать до 2036 года. Но очень важно, что постепенно снижается часть генерации, в том числе в атомной энергетике, потому что очень много сейчас вырабатывают солнечные электростанции и так далее. Но энергетическую безопасность Армении могут гарантировать только большие станции — это большие ГЭС и атомная генерация. Другие источники не могут решить эту проблему, поскольку не являются гарантированными мощностями и не подлежат управлению. Это очень проблематично», — заявил Аветисян.
Он также прокомментировал вопрос строительства модульной АЭС, о чем так любят говорить армянские власти. «Вопрос с модульными не ясен, потому что фактически модульных станций, которые эксплуатируются для гражданских надобностей, почти что нет. Только две станции — одна в Китае и одна в России. А в России это плавающая станция. И все, в мире другого нет. То есть модульная станция — это очень большой риск. В этом контексте Армения может вообще не иметь после 2036 года атомную генерацию, что очень проблематично», заявил эксперт.
В свою очередь ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт и преподаватель Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков в ходе того же обсуждения АЦСИИ отметил возможные сложности с финансированием строительства новой атомной электростанции, учитывая тот факт, что армянские власти запоздали с принятием российского проекта АЭС, когда «Росатом» мог построить его на средства Фонда национального благосостояния (ФНБ). И тем самым «Росатом» мог бы в одиночку обеспечить строительство атомной станции в отличие от своих западных или азиатских конкурентов.
«Когда мы говорим о конкуренции проектов “Росатома”, российских проектов в ядерной сфере и любых других: американских, что европейских, что азиатских, то “Росатом” всегда позиционировал себя как компания полного цикла. И даже если мы какие-то отчеты посмотрим, мы увидим, что все другие компании работают только в одном сегменте строительства, например, или производстве ядерного топлива, или в нескольких сегментах, и только “Росатом” работает во всех. И он всегда позиционировал именно этот факт как свое конкурентное преимущество. То есть он приходит, предлагает какой-то проект, причем проектов может быть много. Основной проект таких крупных атомных электростанций — это ВВР-1200, и при этом их можно посмотреть. Можно в России посмотреть, как они эксплуатируются — Воронежская станция и даже зарубежные, пожалуйста, Белорусская атомная станция, два энергоблока, и строят сейчас большой проект Росатома в Турции — “Аккую”. Можно их посмотреть, работающие, строящиеся, пожалуйста, и выбрать себе разные варианты…
Но еще один фактор, который зачастую был ключевым для того, чтобы выбрать именно его проект, это то, что он приходил со своими деньгами. Он берет, по сути, кредит либо у государственной компании, либо сразу у государства и строит на эти деньги. То есть, фактически, ты должен просто сказать, где ты хочешь построить атомную станцию. Вот здесь и вот такого объема. А дальше «Росатом» придет со своими деньгами и построит. Так, кстати, было и в Беларуси — выделили государственные кредиты, на эти деньги “Росатом” строит атомную электростанцию.
Это критиковали, в том числе в России. Что, мол, постройте в России тогда атомную станцию, на Дальнем Востоке, например. Сейчас на ВЭКе, в Восточном экономичном форуме этот вопрос обсуждался как раз. Я был на этой сессии, и Лихачев (глава “Росатома”), в общем-то, очень скептически к этому относится… И поэтому есть внутри даже России критика “Росатома”. Но, тем не менее, эта практика была, по крайней мере.
Вот сейчас немного ситуация меняется, если мы говорим, а может ли “Росатом” Армении предложить такой вариант —построить атомную станцию за свои деньги, кредитные, и потом отдавать в той или иной мере. А есть два варианта. Либо белорусский, скажем так, когда вы равными долями потом отдаете средства, которые были затрачены на строительство атомной электростанции. Либо турецкий, когда “Росатом” владеет станцией, ее эксплуатирует и возвращает свои деньги за счет продажи электроэнергии. Тут тоже рискованный момент, потому что национальный регулятор может не дать поднять тарифы на достаточном уровне.
Но, опять же, раньше этот выбор был. Сейчас проблема в том, что Россия, по сути, проедает свои финансовые запасы. У нас в ФНБ остается примерно около 3 триллионов рублей, и по итогам года вполне возможно, что эти 3 триллиона рублей уйдут на погашение дефицита бюджета. В декабре каждого года, последние все годы — 2022, 2023, 2024, мы видим, что именно в декабре изымаются деньги из ФНБ для того, чтобы покрыть дефицит бюджета. И в прошлом году это было чуть больше 2 триллионов рублей, там еще осталось около 3. Ну вот, если даже будет дефицит такой же, как в прошлом году, 2-2,5 триллиона рублей, то там, в ФНБ, фактически ничего не останется. И именно деньги за счет ФНБ фактически и выдавались на строительство атомных станций за рубежом.
Поэтому возможность “Росатома” взять деньги у государства, у России и прийти с готовым финансированием построить атомную станцию в других странах, вот сейчас эта возможность кратно уменьшается. То есть ему надо приложить какие-то титанические усилия по лоббированию подобного политического решения, чтобы, например, не из ФНБ эти деньги дали, а было указание со стороны руководства страны выделить их из государственных банков. И, соответственно, тогда нужно обосновать, а есть ли риски подобного проекта за рубежом.
Мы видим, что отношения России и Армении ухудшаются. При нынешнем руководстве Армении «Росатому» будет сложно пролоббировать решение о финансировании АЭС. Поэтому здесь есть как экономические особенности, так и политические. И нужны будут определенные гарантии возврата этих инвестиций. Потому что проект долгий, в любом случае порядка 7-10 лет. Где он будет, в каком формате, это тоже влияет на сроки реализации. Но я думаю, что если раньше “Росатом”, безусловно, конкурировал за возможность построить атомные станции в Армении, то теперь, скажем так, его ретивость может и уменьшиться»,- заявил Юшков.
Оба эксперта отмечают, что строительство АЭС является долгосрочным и дорогостоящим проектом. «Если будет строиться АЭС больше 600 МВт — это как минимум 10 лет. И, кроме того, по всем проектам везде, не имеет значения это “Росатом”, “Вестингауз” (Westinghouse) или другие страны, всегда есть отставание от календарного графика. Всегда этот вопрос есть. Что касается модульных (АЭС), если смотреть, что говорит американская сторона или другие — это 2-3 года, когда начинается уже строительство. Оно само по себе строительство не подразумевает— привезут модули в Армению и начнется монтаж»,- сказал Аветисян.
Что касается стоимости новой АЭС, то по словам эксперта это очень сложно оценить. «Сейчас говорят о порядке 7 миллиардов долларов. Но это зависит от того, откуда будет это финансироваться, какая цена будет действовать. Например, если будет принято решение строить 1200 МВт, то здесь еще может в игру войти Иран, так как 600 мегаватт они хотят взять только для своих нужд. Это очень трудно сейчас оценивать, так как все равно здесь очень большая политика, а из-за политики всегда бывает или дороже, или наоборот, дешевле», — заявил он.
Юшков солидарен с армянским экспертом относительно сроков строительства. «Действительно, это долгий процесс, и многие атомные электростанции затягивались чуть ли не на десятилетия», — отметил он.
«По поводу стоимости. Белорусская атомная станция, как мы говорили, она большая, два энергоблока по 1200 МВт. И действительно, Армении, наверное, такого не нужно. Но для сравнения, суммарная стоимость оценивалась порядка 9 миллиардов долларов. Из них около 6 миллиардов — сама станция и 3 миллиарда — инфраструктура. В итоге в долларовом выражении построили чуть дешевле, но просто потому, что курс рубля по отношению к доллару изменился, рубль просел, а строили в рублях… Но порядок цен высокий, то есть стоимость измеряться будет миллиардами. Тем более, здесь (в Армении) сейсмическая опасность, которой нет в Белоруссии или в России. Поэтому сложно сказать, какая будет итоговая стоимость»,- ответил он на вопрос о стоимости новой АЭС.
Эксперты также прокомментировали положение Хартии о стратегическом партнерстве между США и Арменией, которое касается и сотрудничества двух стран в сфере атомной энергетики. «Я думаю, что американцы в этом плане придерживаются скорее политической логики. Сейчас большая зависимость в Армении от поставок газа, например, из России. И логично для них сокращать зависимость кого-либо от поставок из России, отрезать Россию от энергетических рынков. У них раньше вообще был спецпредставитель Госдепа США по энергетическим проектам Каспия. И они продвигали тогда еще газопровод Набукко (Nabucco) из Туркменистана в Азербайджан, дальше через Грузию в Турцию и дальше в Европу. Сейчас вот не знаю, остался он или нет, но он не актуален, потому что теперь нет смысла продвигать другие какие-то (газовые) проекты, когда есть необходимость в продвижении американских СПГ-проектов. А в энергетике вот в этом плане советуют развивать возобновляемую энергетику. Неважно, сколько там она будет стоить и какой будет тариф, но зато вот, пожалуйста, можно будет сократить закупки у России. Ну и, опять же, политики, чиновники американские, они продвигают свои компании, поэтому они говорят, надо развивать безопасную ядерную энергетику. Ну а безопасная какая? Это наша. Я думаю, что примерно такая логика.
Но, опять же, этот документ, он не обязывает ничего делать, он декларативный. Поэтому говорить, что американцы прикажут закрыть атомную станцию, не сотрудничать с Россией, нет. Но определенные намеки, определенное направление можно здесь усмотреть»,- заметил Юшков.
Он также опроверг активно продвигаемый противниками России тезис, что Москва использует энергетику как политический рычаг. «Но вот не припомню такого, чтобы Россия действительно за счет своей энергетической политики продвигала такое, что мы вам поставляем углеводороды, либо строим атомные станции, и это вас политически привяжет к нам. У нас нет единой энергетической политики, может быть, даже, к сожалению. Это зачастую результат лоббизма разных сторон, разных компаний. И на практике мы видим, что не всегда, скажем так, это работает. То есть проект атомной электростанции в Турции никак не влияет на наши политические отношения в том плане, что они могут ухудшаться. Никакой гарантии наличие крупного проекта не дает, что отношения не будут ухудшаться. Даже с Белоруссией у нас не всегда были безоблачные отношения. И в этом плане все-таки не стоит рассчитывать на то, что мы покупаем политическую лояльность скидками на углеводороды либо атомными станциями.
И я думаю, что есть все большее понимание, что все-таки энергетические проекты должны быть отдельно. Да, они помогают выстраивать больше контактов и, наверное, устанавливать большую созависимость друг от друга. Но это не гарантия сохранения хороших отношений. И с той же самой Украины, сколько было энергетических совместных проектов, до сих пор есть. Мы упоминали же покупку, по сути, российских корпусов, ядерных реакторов через Болгарию. И взаимодействие по иностранным проектам до сих пор есть в атомной сфере. Поэтому здесь, опять же, гарантии нет, что это сохранит (хорошие отношения), но шансы, наверное, повышаются. Но, опять же, могут появиться другие факторы, которые эти отношения испортят. И то же самое с Западом. Не факт, что если вы построите, например, атомный реактор американской компании, у вас всегда будут хорошие отношения с американцами. Нет, политика меняется, и она малопредсказуема в долгосрочной перспективе»,- подчеркнул Юшков.
С учетом всего вышеперечисленного складывается впечатление, что в ожидании предложения американской стороны о строительстве АЭС правительство Пашиняна может затянуть с ответом на предложение «Росатома». И в итоге оказаться в ситуации, когда даже российская сторона уже будет не заинтересована в строительстве АЭС в Армении или потребует от армянской стороны самой найти источники финансирования многомиллиардного проекта.
Хотя учитывая заявления представителей правящей команды о готовности покупать газ у Азербайджана после подписания мирного договора (по мнению команды Пашиняна, азербайджанский газ будет призван заменить российский газ), не исключено, что проблема со строительством новой АЭС я будет использована властями Армении для обоснования закупок энергии у Турции и Азербайджана. И подкрепления этим уже намечающейся политической зависимости от Анкары и Баку.
Айк Халатян
