Итоги 2024 года: дипломатия Армении в цифрах

Может ли дипломатия служить инструментом для обеспечения безопасности?  «..дипломатия – это всего лишь компьютер, остальное зависит от того, какую программу мы используем» – отметил Н. Пашинян в февральском интервью 2024 года. На протяжении года «набор программ» армянской внешней политики формировался под влиянием связей со странами ЕС и США, а вопрос безопасности оставался центральным.  Реверс сказался на работе «компьютера»: отразился на дипломатических контактах, затронул экономику и закрепился в гуманитарной среде. Оценить влияние «встроенных программ» на дипломатию помогают количественные методы анализа. Дополняя качественную оценку, квантификация формирует объективный подход.

У истоков школы количественной оценки дипломатии –  команда молодых ученых под руководством доктора политических наук А. Токарева. В рамках исследования внешней политики Германии А. Токарев, М. Кучеров и К. Ермак разработали и апробировали методологию, с помощью которой проанализировали дипломатическую активность руководства ФРГ. Методология закрепилась в работе ученых^[1] «Называя партнёра угрозой: Россия в доктринальных документах Германии (1990–2023)» и применяется германистом М. Кучеровым в кандидатской диссертации.

Автором была собрана база данных контактов премьер-министра,  министра обороны (МО) и министра иностранных дел (МИД) Армении за 2024 год. Проанализированы сайты высокопоставленных лиц и информация из СМИ. 

Дипломатическая активность армянского руководства оценивается через семь видов контактов (Таблица 1). В фокусе анализа собранных данных – 10 акторов: соседние страны – Грузия, Азербайджан, Иран, Турция; глобальные лидеры: Россия, Китай, Индия, США; региональные игроки: ЕС (отдельно Франция).  В случае, если среди контактов высокопоставленного лица какая-либо из 10 стран отсутствовала, в итоговую инфографику она не включалась.

Таблица 1. Составлено автором с опорой на опыт научного коллектива А. Токарева

Западный приоритет в действии

Для руководящих лиц первый и последний месяцы года стартовали со встреч с западными партнерами. Из 164 контактов Н. Пашиняна 75 приходятся на долю стран ЕС.  С 26 из 27 стран ЕС фиксировался минимум 1 контакт за год.  С 9 странами: Бельгией, Болгарией, Германией, Грецией, Кипром, Литвой, Люксембургом, Словакией, Францией дипломатические контакты осуществлялись на всех уровнях, включая глав МИД и оборонных ведомств.

Составлено автором на основе собранной базы данных

Январь ознаменовал активизацию посреднических усилий европейских партнеров в армяно-азербайджанском мирном процессе. Попытки повлиять на процесс прослеживались в последующие месяцы: при посредничестве западных стран (США и Германии) трижды проходили встречи на уровне глав МИД. В июле председатель Европейского совета Ш. Мишель пытался замотивировать стороны вернуться за стол переговоров на площадке саммита Европейского политического сообщества, однако эти попытки провалились. Разочарование европейской стороны в переговорном процессе конвертировалась в наращивание дипломатических связей на двустороннем треке. Параллельно посреднической активности армяно-европейские контакты охватывали вопросы активизации сотрудничества по линии ЕС и НАТО. Насыщенная повестка связей: от экономики до гуманитарной сферы не отменяет того факта, что политическое влияние, которое транслируют ЕС и США, не подразумевают реальных гарантий безопасности и стабильности, которые способна обеспечить Россия. Влияние Запада в регионе сводится к вытеснению Москвы и питанию внутренней смуты в Армении.  Как справедливо замечает кавказовед С. Маркедонов «членство в ЕС вряд ли решит проблемы безопасности… Интерес Запада на Кавказе в том, чтобы показать, что Россия там — уходящая натура, что она уже отыграла свое, завязнув на Украине». Подобный подход закрепился в политике ЕС по отношению к Армении в 2024 году: от увеличения численность наблюдательной миссии на армяно-азербайджанской границе и либерализации визового режима, до объемов экономической помощи, которые достигли 270 млн долларов за год.

Источник: https://www.primeminister.am

Перспективный стратегический партнер, коим выступает Франция для Армении, в количественном отношении уступает место США и занимает третью позицию. Встречи на высшем и высоком уровнях не включают межправительственные консультации и встречи представителей бизнеса. На уровне МИД строчкой выше Франции расположились контакты Армении с Ираном. С обоими партнерами общение была сфокусировано на укреплении связей по трем направлениям: экономическом, дипломатическом и гуманитарном. В случае с Францией контакты на уровне премьер-министра и МИД дополняются обсуждением вопросов военного сотрудничества на уровне МО. Помимо военно-технического компонента сотрудничество Еревана и Парижа распространяется на военное планирование, учения и консультации. Перспективы военных поставок из Франции преувеличены. Логистический фактор и качество поставляемого вооружения незначительно расширяют возможности армянского оборонного сектора. Если, в случае с Индией, военное сотрудничество упрощает иранский фактор, в сотрудничестве с Францией географическая удаленность и отсутствие налаженных логистических коридоров усложняют процесс. Интенсификация контактов по линии МО, заключение контрактов на поставку оружия и подписание программы военного сотрудничества на 2025 год представляются частью риторики, нежели реальными действиями, которые способны быть реализованными в краткосрочной перспективе.  Наращивая связи в сфере обороны с Парижем, Ереван замещает стирающие связи с Москвой. Поскольку вопрос безопасности остается центральным, приоритетность сферы обороны повышается.

Отношения с США в 2024 году обрели форму стратегического партнерства. Повестка контактов не изобилует новыми темами: реформы и демократический прогресс, оборона и безопасность, углубление связей с НАТО. Уходящий год ознаменовал проведение первых штабных переговоров, а в июле прошли армяно-американские военные учения. Новым импульсом в двусторонних связях стала договоренность об отправлении военного советника  в Армению. Ереван ориентирован на совершенствование военной подготовки и приветствует образовательные программы США по этой линии. Однако цели Вашингтона не имеют ничего общего с «искренней передачей боевого опыта». США не скрывают своих намерений, которые направлены на вымещение России из всех сфер. В рамках «стратегического диалога» в июне Ереван и Вашингтон обсуждали наращивание связей в энергетике и по линии санкций. Со стороны Еревана не наблюдалось открытой поддержки санкционного давления, однако стали показательными слова Н. Пашиняна, которые подтверждают политическую диверсификацию: «Нужно понять, с кем мы должны развивать военное и военно-техническое сотрудничество… В прошлом отношения Армении в оборонной сфере были на 97% связаны с РФ. Сейчас этого не может быть в силу объективных и субъективных причин». Динамика активности Еревана в связях с Вашингтоном не оставляет сомнений в твердом намерении сделать военную сферу ключевой. По аналогии с Францией, практическое воплощение оборонных инициатив осложняется географическим положением. В случае нового витка эскалации в отношениях с Азербайджаном, партнерские обязательства с ЕС и США не смогут быть оперативно реализованными в пользу Армении.

Дипломатия  «по-соседски»: шаги к миру?

Контакты с Баку и Анкарой дважды осуществлялись Ереваном на уровне премьер-министра на полях конференций (БРИКС, Мюнхенская конференция). По линии МИД общение проходило на полях ООН, НАТО, формата «3+3» и по инициативе Германии в Берлине. Содержание переговоров с Азербайджаном было всецело сфокусировано на согласовании текста мирного договора и конкретизацию полномочий Комиссии по делимитации и демаркации границ, регламент которой был утвержден Баку и Ереваном в конце октября. Контакты с Турцией на уровне МИД по количеству сравнялись с французскими контактами: в течение года А. Мирзоян  и           Х. Фидан провели шесть встреч. Без внимания не остался вопрос открытия армяно-турецкой границы с перспективами установить дипломатические отношения. Намерение, выраженное главами МИД на Анатолийском форуме в марте, стало импульсом для проведения встречи спецпредставителей Армении и Турции по нормализации отношений в июле. Встреча стала пятой по счету с 2022 года и состоялась на пограничном пункте Маргара-Алиджан. Значимых сдвигов, помимо подтверждения договоренностей предыдущих встреч, не было. Как и не состоялась практическая реализация итогов встречи 2022 года о начале прямых авиаперевозок грузов и открытии границы для граждан третьих стран. Отсутствие итогов встречи на границе 12 декабря не продвинуло переговорный процесс вперед, а побудило задуматься о «цене мира», которую видит Турция в диалоге с Арменией. А для Армении это затрагивает вопрос идентичности. Как замечает депутат блока «Армения» И. Сагателян, «урегулирование отношений Армении с Турцией не может идти путем отрицания и отказа от армянской идентичности…».  В контексте армяно-турецкого урегулирования сценарий восстановления связей вплоть до установления дипломатических отношениях расширяет пространство рисков. Отсутствие гарантий безопасности и интересы, которые преследует Турции в диалоге с Арменией, не вызывают доверия к перспективам «долго и счастливо». Это создает новые импульсы для переосмысления Ереваном политического курса.

Источник: https://verelq.am/

Невзирая на договоренность об урегулировании без предварительных условий, как говорилось ранее, армяно-турецкая нормализация напрямую связана с прогрессом в армяно-азербайджанском «мирном процессе».  Ключевой вопрос для Еревана в отношениях с Анкарой – обеспечение безопасности и установление транспортного сообщения.  Для Анкары в центре внимания – логистические вопросы. Речь идет о поддержке «младшего брата» и о достижении выгодных условий. Основное предусловие Турции – реализация «Зангезурского коридора», однако без признания Геноцида армян – на другой чаше весов. Как замечает тюрколог В. Аватков,  Армения для Турции выступает проходной территорией, через которую можно приблизиться к Китаю и закрепиться на Каспии.  Невзирая на то, что политика Турции на Южном Кавказе мотивирована национальными интересами, а не членством в НАТО, распространение влияния альянса выступает опасным «бонусом» к воплощению турецкой идеологической концепции «мир больше пяти». Для Армении растут риски: в течение 2024 года Н. Пашинян трижды принимал участие в мероприятиях под эгидой НАТО. В марте Премьер-министр принял генерального секретаря альянса. Тематическое наполнение контактов было связано с развитием сотрудничества по линии Армения-НАТО и усилением дипломатического присутствия альянса в Армении. Параллельно развивается сотрудничество НАТО с Азербайджаном. Армения, Азербайджан и Грузия включены в список партнеров альянса. С момента присоединения Азербайджана к программе «Партнерство во имя мира» сотрудничество между Баку и НАТО реализуется от энергетической безопасности до военного образования. Чем больше центров притяжения, через которые распространяется влияние альянса, тем выше риск военного присутствия НАТО в регионе, вплоть до  размещения инфраструктуры.

Контакты с Ираном охватили три уровня. Высокой интенсивностью отметилось общение по линии премьер-министра и МИД. В повестке обсуждения – вопросы о наращивании товарооборота,  перспективы сотрудничества в энергетической сфере. Осуждались инфраструктурные проекты: «Перекресток мира» и МТК «Север-Юг». Приоритетной для Еревана и Тегерана на протяжении года оставалась тема поддержания стабильности в регионе. Армяно-иранские контакты среди оборонных ведомств присутствовали, однако их интенсивность была минимальна. Контуры иранских «красных линий» остаются размытыми: протест Тегерана против реализации  «Зангезурского коридора» сводится к риторическим заявлениям, а позиция «о недопустимости вмешательства в региональные дела изве» вступают в противоречие с наращиванием Арменией связей с ЕС и США. 

Связи Армении с Грузией в 2024 году вышли на стратегический уровень. В январе Ереван и Тбилиси подписали Декларацию о стратегическом партнерстве. Динамика контактов с северным соседом фиксировалась на уровне премьер-министров, МИД и МО. Общение фокусировалось на нескольких измерениях: торгово-экономическом, логистическом и сфере безопасности. Невзирая на умеренный рост товарооборота за январь-июнь (2,7% по сравнению с 2023 годом), в отдельных областях наблюдается положительная динамика: поток туристов из Армении в Грузию, по сравнению с 2023 годом, увеличился на 7,1%.  В июле главы оборонных ведомств подписали план сотрудничества в военной сфере на текущий год. Соглашение было подписано в важный для Грузии период – велась подготовка к парламентским выборам.

Источник: https://sputnik-georgia.ru/

Помимо исторических связей и уз дружбы народов, Грузию и Армению связывает сила притяжения к ЕС. В 2024 году этот факт повлиял на интенсивность политических контактов. Для Армении Грузия является мостом между Ереваном и Брюсселем. Опыт Тбилиси по интеграции в европейское пространство представляет интерес для Еревана. Невзирая на то, что итоги парламентских выборов формируют новую реальность в отношениях Грузии и ЕС, существенного влияния ситуации на европейский вектор Армении ожидать не стоит. В долгосрочной перспективе, обстановка в Грузии может привести к сокращению западного присутствии в регионе.

В отношениях с Россией, невзирая на сокращение дипломатических контактов и демонстративные шаги, Ереван не готов сжигать мосты. Это подтверждает присутствие Н. Пашиняна на заседаниях на уровне СНГ и ЕАЭС. Параллельно спаду связей сокращается российское присутствие в Армении. В мае Н. Пашинян и В. Путин договорились о выводе пограничников из ряда областей Армении. В июле завершилась служба российских отрядов в аэропорту Звартноц. Корректируется режим патрулирования границ с 1 января 2025 года: пограничные войска Службы национальной безопасности Армении (СНБ РА) будут участвовать в охране армяно-иранской и армяно-турецкой границы. На границе с Ираном завершается служба российских пограничников, а на границе с Турцией остается совместное армяно-российское патрулирование. Грузинская граница остается под полным контролем армянской стороны. После заявлений Н. Пашиняна о «заморозке» членства в ОДКБ, распространились дискуссии и будущем 102 военной базы в Гюмри. Не обошлось без провокационных заявлений со стороны депутатов «Гражданского договора». Однако вопрос о будущем базы не фигурировал в повестке контактов на высшем и высоком уровнях. Между функционированием 102 базы и членством Армении в ОДКБ нет очевидной связи, поскольку отношения Еревана и Москвы в сфере обороны шире участия в Организации. Ввиду чего связывать два вопроса – значит сужать поле для анализа армяно-российских отношений.

Восточное измерение армянской дипломатии

Взаимодействие с восточными партнерами: Индией и Китаем по частотности уступает контактам с соседними и западными странами. Контакты между Ереваном и Дели проходили на полях Мюнхенской конференции и в рамках форума «Ереванский диалог». Армению и Индию объединяют исторические связи, а с момента обретения независимости РА страны стабильно развивают комплексный диалог.  Невзирая на географическую удаленность, Индия для Армении – перспективный стратегический партнер. Дели стремится продвинуть влияние за пределами региона исходя из мировоззрения, где доминирует принцип  «мир – это семья». Отсюда – концепция «расширенного соседства». Индия позиционирует себя как энергично развивающуюся державу со стратегическими амбициями и четкими ориентирами. Областью, представляющей взаимный интерес, выступает транспортно-логистическая. Активно участие Индии в инфраструктурный проектах: Дели стоит у истоков реализации МТК «Север-Юг», а с 2023 года – предпринимает попытки подключиться к проекту Северного морского пути. Получил поддержку Индии проект «Перекресток мира». Являясь радетелем стабильности в Евразии, в том числе на Южном Кавказе, Дели поддерживает инициативы по разблокировке транспортных коммуникаций. Но не только логистикой едины. Среди перспективных сфер для двустороннего сотрудничества: технологии, медицина и оборона. В сфере медицины и технологий с 2020 года между профильными организациями и правительствами подписано 11 соглашений. В военной сфере Армения стала самым крупным импортером индийского вооружения. Подробный анализ качественной составляющей поставок приводит в своей статье востоковед С. Мелконян.

Источник: https://am.sputniknews.ru/

Армяно-китайские контакты по количеству совпадают с индийскими контактами. В этом году дипломатическим связям между Арменией и Китаем исполнилось 32 года. Отчасти эта дата определила спектр тем, которые обсуждались. Связи между Ереваном и Пекином развиваются в двух плоскостях: политической и торгово-экономической. Армения поддерживает китайские инфраструктурные проекты и признает растущее влияние Пекина в мире. В этом контексте для Еревана перспективно энергетическое сотрудничество по линии мирного использования атома. Как замечает политолог В. Давтян, Китай может стать партнером Армении в сфере ядерных технологий и оказать поддержку в строительстве нового атомного энергоблока. Ереван заинтересован в интеграции в проект «Пояса и пути». Ответный шаг со стороны Пекина – поддержка армянской инициативы «Перекресток мира». В июне, впервые в рамках проекта, был доставлен груз из Китая в Армению. Транспортировка заняла 20 дней, а транзитными странами стали «центральноазиатская тройка»: Казахстан, Узбекистан, Туркменистан и Иран.  С глобального ракурса, это событие стало шагом к претворению проекта в жизнь, реализация которого все еще находится на стадии обсуждения. Через призму армяно-китайских связей, стороны закрепили задел развивать торговый потенциал и интегрировать его в масштабные проекты.

«Диалог. Сопротивление. Идентичность» – слова, которыми искусственный интеллект (ИИ) описывает Армению в 2024 году. Невзирая на непрерывно совершенствующиеся возможности  ИИ, «суперкомпьютер» не способен оценить эффективность «набора программ», которыми оперирует дипломатия. Дипломатическая статистика Армении иллюстрирует, каким представляется Еревану пространство для диалога сегодня. В 2024 году, в общественном и политическом дискурсе закрепился вопрос идентичности. Ценность и способы ее сохранения дополнили вопрос безопасности как центральный во внешней политике. Внешнеполитические приоритеты Армении, очерченные с помощью анализа контактов, выступили импульсом для оценки экономических и гуманитарных связей и их соотношения с дипломатической статистикой. Сталкиваясь с внешним и внутренним сопротивлением, «набор программ» армянской дипломатии повлиял на место традиционного партнера – России в иерархии. Дипломатическая активность продолжает укреплять позиции западных партнеров и заострять фокус на восточном направлении. Расширяется спектр тем в контактах с соседями. Переориентация внешнеполитического курса формирует новое видение партнерств, однако реальный эффект от сотрудничества будет фиксироваться по прошествии времени с опорой на настоящий опыт в количественных и качественных исследованиях.

Кристина Ермак, магистрантка МГИМО, специально для Аналитического центра стратегических исследований и инициатив

^[1] Токарев А., Кучеров М., Ермак К. Называя партнёра угрозой: Россия в доктринальных документах Германии (1990-2023). Международные процессы. 2024; 22(1): 124-147.